История Героя Советского Союза, чьим именем названа улица
В микрорайоне Барыбино есть улица Леваневского. Небольшая, на первый взгляд ничем не приметная улица протяжённостью около полутора километров. Таких в городском округе Домодедово, да, наверное, и по всей России много. Но это на первый взгляд. За неброским «фасадом», обычным внешним видом скрывается одна из величайших загадок истории.
Начнём с главного: с того, в честь какого человека названа эта улица. Итак, Сигизмунд Леваневский – одна из самых колоритных фигур отечественной авиации. Человек, которого в Советском Союзе знал каждый. О Леваневском рассказывали газеты, писали книги, сочиняли стихи. Вторым в СССР он получил учреждённую в 1930-е годы звезду Героя Советского Союза. Она была вручена лётчику за спасение экипажа парохода «Челюскин».
Напомним, в 1933 году пароход «Челюскин», на борту которого находилось более 100 пассажиров, вышел из Мурманска и взял курс на восток. «Челюскин» должен был повторить подвиг «Сибирякова», впервые в истории мореплавания прошедшего за одну короткую летнюю навигацию из Белого моря в Тихий океан. Возглавил экспедицию легендарный исследователь Арктики О.Ю. Шмидт. Но, к несчастью, во время путешествия пароход был раздавлен льдами. Члены экспедиции и экипаж во главе со Шмидтом высадились на льдину. Благодаря оперативной работе челюскинцев все необходимые вещи и запасы провизии были заранее вынесены на палубу и выброшены на лёд. На дрейфующей льдине создали ледовый лагерь. Спасти людей помогли семеро летчиков, на самолетах они доставили их на землю. Одним из этих летчиков и был Леваневский.
Книга, которую не написал
Но спустя несколько лет с ним самим случилось несчастье. В августе 1937 года во время полёта через Северный полюс самолёт Н-209, пилотируемый Леваневским, пропал без вести. Тела командира корабля и других членов экипажа, а также обломки самолёта так и не нашли, несмотря на предпринятые поиски. Исчезновение Н-209 стало одной из величайших тайн Арктики, загадкой, над ответом на которую билось не одно поколение исследователей, историков и авиаторов.
Не избежал этой участи и автор этой статьи. В 1982 году в возрасте 12 лет мне в руки попал журнал «Техника молодёжи», там была напечатана статья «Где пропал Н-209?» действительного члена Географического общества Павла Новокшонова. После её прочтения моя жизнь изменилась. Я засыпал и просыпался с одним желанием – разгадать тайну исчезновения Леваневского. Это было желание, в дальнейшем переросшее в одержимость (в хорошем значении этого слова).
Долгие годы я изучал всё, что относится к полёту Н-209. Читал книги, просматривал мемуары, строил теории и выдвигал гипотезы. В конце концов информации накопилось так много, что, суммировав её, можно было написать книгу. И такая книга была написана. Но, к сожалению или к счастью, – не мной. Однажды в интернете я увидел ссылку на работы Юрия Сальникова, а потом прочитал книгу Героя Советского Союза генерал-полковника Василия Решетникова «Обречённые на подвиг». Многое из того, что я нашёл в этих изданиях, перекликалось с выводами, к которым пришёл я сам путём анализа и размышлений.
Последний полёт
Начнём с того, что Леваневский одним из первых предложил совершать перелёты из СССР в Америку через Северный полюс без посадки. И первым попытался сделать это в августе 1935 года вместе с легендарным Георгием Байдуковым и штурманом Виктором Левченко. Но неудачно. При подготовке к полёту механики закачали в баки АНТ-25 избыточное количество масла. В полёте оно начало вытекать, и пришлось приземляться. Не пройдя и половину дистанции, самолёт сел под Новгородом.
Рекорд не удался. Но Леваневский не оставлял мысли его повторить. Реабилитироваться за неудачу и, как тогда говорили, «оправдать доверие партии и правительства». После многочисленных переносов новый полёт назначили на август 1937 года. К тому времени через полюс уже удачно перелетели Чкалов и Громов. И Леваневский, будучи тщеславным человеком, горел желанием доказать, что способен на большее.
Самолёт для полёта выбрали неудачный. Бомбардировщик Болховитинова ДБ-А. Машина мощная, красивая, но во многом не доведённая до ума. Она ещё проходила испытания и к полёту через Северный полюс в целом была не готова, хотя механики постарались. Проверили узлы и агрегаты, установили новое оборудование, покрасили самолёт в сине-красные цвета полярной авиации. Последние недели перед полётом технический персонал практически не спал, день и ночь пропадая в ангаре, где готовили к старту четырехмоторного гиганта.
Самолёт получил бортовой номер Н-209. В состав экипажа, помимо Леваневского, вошли штурман Виктор Левченко, второй пилот Николай Кастанаев, радист Николай Галковский, механики Николай Годовиков и Григорий Побежимов.
«Отказал правый крайний»
Вылет назначили на 12 августа. Крайний срок, учитывая похолодание и наступление календарной зимы за Полярным кругом, через который Н-209 предстояло лететь. Маршрут пролегал через Арктику. Самолёт должен был отправиться из Москвы, миновать Северный полюс и, пролетев над полюсом относительной недоступности, сесть на Аляске, в Фэрбанксе.
Н-209 загрузили по полной. Помимо почты, самолёт должен был доставить подарки дружественному американскому народу. На борт погрузили сувениры, черную икру, меха и, по слухам, личный подарок Сталина Анне Элеоноре, жене тогдашнего президента США Франклина Рузвельта.
Проблемы начались ещё на разбеге. Очевидцы утверждали, что во время разгона Н-209 по взлётной полосе его правый крайний мотор задымил. Это списали на недостаточный прогрев двигателя, и полёт продолжился.
Поначалу он протекал удачно. До побережья Баренцева моря экипаж регулярно слал в штаб перелёта бодрые радиограммы. Никаких сложностей в первые 15 часов полёта в целом не происходило.
Первая тревожная весточка поступила, когда Н-209 вышел на просторы Арктики и приблизился к Северному полюсу. В 13 часов 40 минут 13 августа с борта самолёта пришла радиограмма: “Пролетаем полюс. Достался он нам трудно. Начиная с середины Баренцева моря мощная облачность. Высота – 6000 метров, температура – минус 35 градусов. Стёкла кабины покрыты изморозью. Сильный встречный ветер. Сообщите погоду по ту сторону полюса”.
С этого момента события развивались угрожающе и стремительно. Не прошло и часа, как с борта Н-209 поступила ещё более тревожная радиограмма: “Отказал правый крайний мотор из-за порчи маслосистемы. Идём на трёх. Тяжело. Летим в сплошных облаках. Высота 4600 метров. Посадку будем делать в 3400. Леваневский”.
Это была последняя официально подтверждённая весточка с борта самолёта. После этого радиостанции СССР и США принимали отдельные неразборчивые радиограммы, похожие на передатчик Н-209. Но однозначного ответа, что случилось с экипажем, никто дать не мог. Специалисты сходились во мнении, что самолёт сел где-то за Северным полюсом. После этого начались поиски пропавшего экипажа.
Велись они из рук вон плохо. Если в американском секторе Арктики вылеты на поиски Н-209 проходили регулярно, то в СССР ситуация обстояла хуже. И дело было не в нежелании помочь. В поиски вмешалась непогода. В то время над Арктикой бушевали циклоны. Метели, снегопады, ураганные ветры сделали поиски самолёта не просто трудными, а невозможными. Экипажи Водопьянова, Слепнёва, Мазурука и других героев-лётчиков неделями стояли в ожидании хорошей погоды и при всём желании не могли помочь попавшему в беду экипажу. Единичные вылеты к предполагаемому месту катастрофы самолёты сделали где-то через полтора-два месяца после аварии. Реального значения они, к сожалению, уже не имели.
К тому времени запасы продовольствия в упавшем самолете закончились. Если после посадки Н-209 кто-то и выжил (а факты говорят, что так оно и было), то, скорее всего, спасшиеся члены экипажа умерли в течение месяца после катастрофы. От голода и холода. Морозы к тому времени достигали 10–20 и ниже градусов. Последняя предполагаемая радиограмма с борта Н-209 поступила через месяц после аварии 30, а, по другим данным, 13 сентября. Её принял плывший в Охотском море теплоход «Батум». Радиограмма оказалась короткой: «Широта 83 норд, долгота 179 вест. РЛ». Это были координаты упавшего экипажа, а «РЛ» – позывной Леваневского. Больше легендарного пилота никто не видел. Останки экипажа и обломки самолёта не нашли.
На дне Северного Ледовитого океана
Есть несколько версий, что произошло с Н-209 после последней официальной радиограммы. Одни считают, что самолёт отклонился от курса и упал в одно из озёр Якутии. Другие уверены, что на трёх, а потом на двух движках Леваневский дотянул до Аляски и погиб при приводнении между островами
Фитис и Спай. Третьи выдвигают предположение, что самолёт потерпел катастрофу у северной оконечности Канадского архипелага или у побережья Гренландии.
Но большинство специалистов сходятся во мнении, что Н-209 приземлился на лёд где-то за Северным полюсом, в районе полюса относительной недоступности. Радиограмма, полученная с борта теплохода «Батум», подтверждает это. Достать самолёт оттуда, из самого сердца Арктики, оказалось невозможно.
Дальше ситуация развивалась скорее всего так. Обломки самолёта и останки экипажа дрейфовали до побережья Гренландии. Льдина, на которой покоился Н-209, постепенно растаяла, и самолёт погрузился на дно Северного Ледовитого океана, где обломки находятся и поныне.
Таинственная радиограмма
Споры вызывает и последняя полученная с борта самолёта радиограмма. “Отказал правый крайний мотор из-за порчи маслосистемы. Идём на трёх. Тяжело. Летим в сплошных облаках. Высота 4600 метров. Посадку будем делать в 3400». В ней прямое указание, где собирается делать посадку Н-209. Но, дело в том, что квадрата «34» в карте обмена между штабом перелёта и самолётом не существовало.
Тогда появилась версия, что «34» – это ещё одно указание на отказ мотора. В радиообмене с экипажем такая кодировка для краткости предусматривалась. А «00» – координаты места посадки, то есть Северный полюс, куда Н-209 собирался сесть. В этом случае радиограмму нужно читать так: «Посадку будем делать из-за отказа мотора на Северном полюсе».
Это вполне логично, ведь на Северном полюсе тогда находилась дрейфующая полярная станция, и можно было получить помощь. Однако непонятно, почему экипаж не долетел, а если пошёл на вынужденную посадку, почему не дошёл до полярной станции. Ведь она находилась относительно близко.
Да и не пошёл бы Леваневский на Северный полюс. Люди, знавшие лётчика, вспоминают, что он был тщеславным, болезненно тщеславным человеком и ещё одно поражение, как в 1935 году, просто бы не перенёс.
Поэтому сделали вывод, что Леваневский передал сообщение о снижении самолёта с 4600 до 3400 метров. А во время сеанса из-за усталости (самолёт находился в воздухе уже сутки) Галковский перепутал код «28» с «48» и вместо «снижаемся» отстукал морзянкой «предполагаем сделать посадку». Тогда всё становится ясно.
Попытки найти самолёт предпринимались неоднократно. И все они оказались неудачными, что неудивительно. Если Н-209 лежит на дне Северного Ледовитого океана, обнаружить его там практически нереально. Скажем, «Титаник» искали более 70 лет и нашли почти случайно. Хотя были известны координаты, где он ушёл на дно, а сам пароход гигантский – более 50 000 тонн железа. А тут относительно небольшой самолёт, к тому же место, где он лежит, точно неизвестно. Да и условия для поиска, прямо скажем, неподходящие: морозы, льды, донные отложения, глубины около шести километров.
Вот вам и тайна. Неразгаданная, драматичная, страшная.
В тему
Что говорят специалисты
Версий того, что случилось с экипажем самолёта Н-209, и о том, где именно он пропал, в своё время выдвигалось множество. Вот мнения некоторых специалистов, авторитетных в авиационной сфере.
Заслуженный штурман СССР, участник поисков Н-209 Валентин Аккуратов:
– Допустим, самолёт сохранил в облаках горизонтальное положение и пошёл на посадку. Льды за полюсом очень торосистые, высота их достигает 10-12 метров. При сплошной облачности, когда нет теней, неровности незаметны даже для самого опытного глаза. В экипаже Леваневского опытных ледовых разведчиков не было. Сам он никогда не садился на дрейфующие льды. А если машина врезается в торосы, она загорается, даже если моторы выключены. Уцелеть в такой ситуации практически невозможно. Вероятно, вскоре после того, как радист Галковский передал последнюю радиограмму, обледеневший, плохо управляемый самолёт потерпел катастрофу где-то за полюсом.
Герой Советского Союза, штурман чкаловского экипажа Александр Беляков:
– Следует отвергнуть предположения, будто самолёт врезался в лёд на большой скорости. Леваневский и Кастанаев – прекрасные лётчики, и они даже в трудных условиях не допустили бы, чтобы самолёт падал. Наиболее вероятно, что самолёт произвёл вынужденную посадку на лёд в районе 89 градусов северной широты и 148 градусов западной долготы. При посадке, скорее всего, оказалась повреждена радиостанция.
Участник поисков, лауреат Государственных премий в области радиотехники Савва Смирнов:
– В 1937 году я находился в Фэрбанксе, где организовывал радиосвязь с самолётом Леваневского. Мы несли непрерывную вахту на тамошней мощной радиостанции. Когда самолёт стал приближаться к полюсу, появились первые, но, к сожалению, неясные радиограммы. А потом пришла девятнадцатая – последняя – радиограмма. Больше никаких сообщений нам принять не удалось. Самолёт мог обледенеть и совершить вынужденную посадку на лёд или уйти под воду через полынью.
Канадский исследователь Арктики, опытный полярник, участник поисков Н-209 Вильялмур Стефансон:
– Если Леваневский опустился севернее 75 градусов, он мог найти твёрдый лёд для посадки. Но если сел южнее 75 градусов, маловероятно, что он это сделал без повреждений. Если льдина, на которую он опустился, дрейфовала в сторону Атлантики, она растаяла. А если в другом направлении, то определить, что с ней случилось, нет никакой возможности.
Флаг-штурман поисковой экспедиции, Герой Советского Союза Иван Спирин:
– Возможно, началось обледенение, и коварная ледяная корка, покрывшая самолет, заставила экипаж идти на снижение. Посадка могла пройти без жертв. Наличие крепких ледяных полей в указанном районе позволяет сделать это. Однако не исключено, что при посадке в облачности, в тумане оказалось повреждено шасси, а также носовая часть. В этом случае радиостанция вышла из строя либо требовала восстановления. Вот почему Н-209 молчал.
Полярный лётчик Александр Лебедев:
– Мы всегда помнили о Леваневском, когда производили ледовые разведки в высоких широтах. В 1954 году, совершая с летчиком Масленниковым полет возле полюса относительной недоступности, мы заметили на льду самолет. Первая мысль: “Леваневский”. Но это оказался Ли-2, который потерпел аварию на дрейфующей станции СП-2. Хотя многие полагали, что льдину вместе с этим самолетом давно вынесло в Гренландское море.
Полярный и военный летчик, участник поисков, Герой Советского Союза Михаил Водопьянов:
– По-видимому, Н-209 из-за поломки мотора стал снижаться. Попав в облака, машина начала обледеневать. Связь с землей при этом прервалась. Может, самолёт разбился о торосы при падении, а может, попал в полынью и утонул. Во всяком случае, нет сомнений, что Леваневский и члены его экипажа погибли в самом центре Арктики. Думаю, тайна трагедии самолёта Н-209 в Северном Ледовитом океане вряд ли когда-нибудь будет раскрыта.
Оставить комментарий